В общем история про шинели. Сейчас они уходят в прошлое. Встречаются еще кое где в парадной форме, да в общем то я и не знаю точно. Точно знаю, что отцовская парадная шинель офицера ВВС - тяжелое и в то же время мягкое и нежное голубоватое сукно отличалось от рыжеватой и колючей шинели солдата ВВ. Когда с КМБ в роты пришли, нам торжественно вручили шинели, а камуфляжные бушлаты велели сдать в каптерку. В бушлатах мы выходили в Свет, и на всяческие другие мероприятия когда полагалось навешивать на себя все прихихесы в виде броников, касок, лопаток, подсумков и прочей прелести. В общем на территории части полагалось ходить в шинелях, дабы не поганить бушлаты без необходимости. Хочу сказать, что шинели отличались удивительной живучестью. Я однажды, будучи уже опытным черпаком горел в шинели. Не все опытные черпаки - опытны в починке паяльной лампы. Мы в составе группы из трех человек чинили паяльную лампу. Вернее чинил ее рядовой черпак Юра, а я и еще один боец наблюдали с глубоким интересом за его манипуляциями. Юрины манипуляции сопровождались матерными эпитетами посвященными лампе и просто в пустоту, а также переодическими выплесками бензина различной интенсивности и направленности. В зависимости как Юра эту лампу в руках вертел. Мы были парнями суровыми и такие мелочи как немного бензина на полу, на полы шинели, даже немного на грудь и на бок, а также немного на матрац - нас не волновали. Ерунда то какая. Критическая ошибка наступила тогда, когда Юра решил, что все готово и паяльная лампа может выполнить положенные ей функции. Поставив ее на пол, интенсивно накачал и зажег спичку. Тут то все и случилось. Вспыхнуло почти все сразу. И лампа и юркины руки и я почти со всех сторон и пол и кровать. Но я особо не обратил внимание на беду товарищей. Я стал спасаться. В голове мелькнул рассказ отца, что шинель горит сколько то минут и решил, что продержусь, а нужно немного - выскочить из казармы в снег, там снять шинель и закидав снегом - потушить пламя. Поэтому я интуитивно сгреб в кучу горящий матрац и под Юркины вопли, размахивающего горящими руками ринулся на выход. Юра бежал в противоположную сторону, по направлению к умывальникам и туалету. Я выскочил на улицу, где по несчастью был встречен группой сочувствующих товарищей. Матрац я уронил сразу, но товарищи бойцы видимо не знали о чудесном свойстве шинели не сгорать сразу, а давать шанс снять ее не будучи поджаренным. Точно не слышали. Поэтому я моментально был сбит с ног, отправлен в сугроб и нежно затоптан со всех сторон. Мои вопли о ненужности вмешательства были нерасслышаны и восприняты как крики радости и благодарности к спасителям. Втоптав меня в снег силами примерно двух отделений бойцы угомонились. Сбив пламя еще продолжали забрасывать мое постанывающее тело снегом и слегка притоптывать. Я сильно устал от спасения и поэтому был лаконичен и граничился обобщенным определением к спасителям: пидорасы. Тем временем Юра тушил руки. Далее со слов Юры. Он сказал - больно не было, было страшно. Он как торпеда ломанул в умывальник завывая круче сирены и окунул руки в единственную емкость где собралось необходимое количество жидкости, а именно - в забитое третий день очко полное булькающей коричневатой жижи. Жижа справилась, огонь был потушен. Юра сказал - только волосы обгорели. С Юрой не здоровались за руки примерно неделю. Остальные очаги начавшегося пожара потушил отряд дневальных духов. Такая вот история. Завтра напишу то же историю про шинель, случившуюся там же у меня на глазах. Ржали так, аж плакали.
Свежие комментарии